Игорь ВАСИЛЬЕВ,
Иван КАРАСЕВ
Традиции и профессиональный фольклор журналистов (на материале Кубани)
Журналистское сообщество как социально-профессиональная группа оформилось в России в целом в конце XIX в. (на Кубани – в первой половине XX в.). В журналистской среде Кубани сложились особые профессиональные традиции и фольклор. Они бытуют в среде как пожилых, так и молодых журналистов, успевших проработать достаточно долгое время в современных «бумажных» краевых и городских газетах. Фольклор журналистов является типичным постфольклором[1].
В данной статье представлены материалы по современным традициям, языку и фольклору журналистов Кубани на материалах полевых записей[2], публикаций в местной прессе, сетевой литературы и т.д.
Сленг
В процессе работы журналисты используют профессиональный сленг:
Звонилка (склерозник) – записная книжка с нужными телефонами, инфа – информация, казахская песня – бессвязный материал, завернуть – отказать в публикации, протухнуть – устареть (о публикации), не встает – материал не умещается в отведенное место на газетной полосе, свежий глаз – дежурный по газетному номеру, дырка – пустое место на газетной полосе, сопля – негармонично смотрящаяся длинная узкая колонка текста, подрезать – сократить, рассыпать – разбросать по газетным полосам, расстрел на рассвете – бессюжетная фотография, на которой группа людей выстроилась в ряд и смотрит в камеру, резьба по дереву – сокращение и обработка заметок внештатников и практикантов, сапог – текст на полосе в виде неправильного многоугольника, шапка – общий заголовок для нескольких материалов на полосе3.
Это сленг сотрудников газеты «Краснодарские известия», хотя многие слова (например, склерозник, инфа, дырка, сапог, шапка) широко распространены в среде журналистов-газетчиков. В целом сленговых слов, специфичных для журналистов отдельной газеты, довольно мало (кроме упомянутого выше свежего глаза можно привести фразеологизм покрасить заявку из сленга журналистов краснодарского филиала «Российской газеты» – заявленные журналистом темы выделяют на внутреннем сайте зеленым цветом, если считаются достойным освещения) [1].
Нарративы
В журналистском фольклоре можно выделить несколько типов близких к фольклорным нарративов. Обычно в этих текстах упоминаются имена конкретных коллег или конкретные реалии. Журналистские байки (иногда называются «историями») носят анекдотический характер и иногда имеют в своей основе реальные события. Нередко байки звучат на журналистских «капустниках».
Решила Галина бдительность ментов в краснодарском аэропорту проверить. Нарядилась во все черное и к редактору газеты, где работала, пошла. Тот ей – полное «одобрямс». Поехала домой к репортажу готовиться, да пока ехала, таксисту о своих планах все и выложила. А тот связан был с «органами» и тут же все им слил. Кое-что приукрасил для большей важности своей инфы.
Идет Галина в аэропорт, сердце в пятках. Тревожно как-то и пустынно в аэропорту. А ее уже поджидал спецназ. Услыхала только топот. Будто стая слонов несется. Повалили ее люди в масках мордой в асфальт. Потом на допрос повели, в сумочке блокнот нашли с журналистскими пометками как, куда подъехать. Их потом примут за схемы взрывных устройств. Их-то и искали у Галины, догола раздевали, везде заглянули, но не фига. Долго мурыжили, но отпустили. Еще и прокурор за нее вписался. Много страху натерпелась, зато полгода об этом случае город гудел. Да и сейчас об этом казусе частенько журналисты болтают. А некоторые ее славе еще и завидуют [2].
Рассказывают, что вскоре после этого случая корреспондент «Краснодарского курьера» Ирина Янпольская (26 лет) в костюме смертницы-шахидки отправилась проверять бдительность Краснодарского УВД, правда, на нее никто не обратил внимания [3]. История же про Галину имела широкое освещение в СМИ, в том числе и федеральных4.
Довольно долго «гуляла» в журналистских кругах следующая байка:
Послали одного журналиста на презентацию молодежного журнала. Название его оказалось «Чердак». Забавное такое, но не по формату официозного издания, где работал газетчик. Чтобы материал прошел, надо было редактора либо удивить, либо напугать. Но так, чтобы тот не сильно обиделся. Благо, что в конце мероприятия всем участникам презентации по журналу раздали.
Приходит журналист к редактору, а тот злой сидит.
– Здрасьте, Иван Иваныч, – говорит он шефу. – Вы слышали новость? Всем журналистам, где я был, дали по «Чердаку». Хотите, и вам дам? [1].
В нарративах, близких к бывальщинам или городским легендам, часто говорится о роковом совпадении или об участии в жизни журналистского сообщества сверхъестественных сил, а смеховое начало, даже если оно и есть, не является определяющим. Так, редактор «Новой газеты Кубани» (жен., 50 лет) рассказывала, что, когда писалась статья под заголовком «Черный квадрат», компьютерный файл странным образом исчез. А когда он был найден и открыт, вместо текста на экране появился огромный черный квадрат. Приведем еще одну историю такого рода:
В 1997-м была такая детская передача по телеку – «Телепузики». Ее тупизной и безвкусием чуть ли не каждый день возмущался один журналист. Как утро начинается, так он свою волынку тянет. Однажды статью написал, озаглавив так: «Товарищ, бери хворостину, гони телепузиков в свою Палестину». «Ох, побьют тебя телепузики, Серега», – зло шутили коллеги. В шутку многие представляли, как его метелят Тинки-Винки, Дипси, Ляля и По, если кто помнит персонажей «Телепузиков». Все долго смеялись. но до того момента, когда на следующее утро Серега пришел с огромным фингалом под глазом. И на самом деле поздно вечером подошли к нему четыре таких абсолютно реальных телепузика и попросили закурить. После того случая журналист перестал громко возмущаться передачей про телепузиков и даже вслух обсуждать ее минусы [1].
Устойчивые сюжеты и образы
Действующие лица журналистского фольклора – как правило, люди из медийной среды. Образы могут быть героическими (типажи «правдолюба» и борца с чиновниками) либо сатирическими (маркируются эпатажность поступков, необычная манера одеваться).
Репутацию «правдолюбов» имеют Светлана Турьялай (в свое время осмелилась написать про то, как автомобиль мэра кубанской столицы сбил ребенка5) и Татьяна Журбенко (будучи собкором «Трибуны», опубликовала статью «»Вася-унитаз» тронулся во власть», вынеся в заголовок кличку бывшего губернатора Кубани Василия Дьконова)6.
Была еще одна в Краснодаре журналистка, Татьяна Турлалай [так!], которая рубила правду-матку. Ныне покойный вице-губернатор Краснодарского края Мурат Ахеджак любил обращаться к журналистам на пресс-конференциях: «Коллеги!» – «А мы не коллеги, какие же мы с вами коллеги», – как-то грубо осекла она высокопоставленное лицо. Дело в том, что чиновник действительно никогда не был журналистом, но после того инцидента срочно поступил на факультет журналистики Кубанского госуниверситета. Заочно [4].
Два полюса журналистских типажей – «везунчик» и «лопух». Первый может с одной попытки взять комментарий у самого губернатора, а второй неделю не может дозвониться до председателя колхоза. Один может пойти против устоявшихся в редакции правил, и его за это похвалят на планерке, а другой будет действовать строго по правилам и получит за это лишь упреки. Баек про невезучих гораздо больше, поскольку это всегда смешно и (или) поучительно:
Журналистка «Кубанских новостей» Оксана Попова [28 лет] все время сокрушалась, типа, почему ей так не везет: все журналисты хоть раз после важной пресс-конференции попадали на фуршеты, а она нет. Стоило ей появиться, как фуршет либо отменяли, либо ее прямо на подходе к столу отзывал редактор. Также она никогда не попадала на акции, где журналистам бесплатно что-то раздают (ручки, блокноты, флешки). Однажды послали ее на конференцию какую-то ветеранскую. «Там уж точно фуршета не будет», – подумала Оксана и попросила сходить туда своего коллегу, которому, наоборот, всегда везло. «Там уж точно ему ничего не обломится», – подумала Оксана. И что бы вы думали? Фуршета богатого, конечно, не было. Зато были бутерброды, пепси и даже подарки – блокнотики с эмблемой ветеранской организации [1].
Журналистка «Кубанских новостей» Наталья Иванова [45 лет] была редкого таланта, но потрясающе рассеянна. Однажды перед отпуском, крепко отметив это дело бутылочкой коньячка, она перепутала столы и навела порядок на рабочем месте своего начальника отдела. Попросту повыбрасывала с его стола важные бумаги, документы как ненужные. Утром приходит начальник, а стол его пустой. Побежал во двор, а там уборщица уже костер из его документации поджигать начала. Еле успел. Другой случай был и вовсе забавным, с которого все в редакции ржали. Купила она как-то десяток яиц и бросила их в сумку с зонтом. Пришла домой, а двух яиц нет. Всю сумку осмотрела, нет нигде. Спустя месяц собралась она 8 Марта в редакции отмечать, прическу сделала, поднарядилась. Взяла зонт, вышла на улицу, а там дождь. Открыла она зонт, а оттуда на нее два тухлых яйца. На праздник пришлось порядком подзадержаться [1].
Традиционно многие информационно-пропагандистские мероприятия заканчиваются фуршетом. Именно во время фуршета происходят трансляция журналистского фольклора, освобождение от некоторых условностей, обмен важной информацией. Сбежавшие из-за стола журналисты воспринимаются преимущественно негативно, а сам поступок – как нелояльность к корпорации. Рассказывают о «скандальных пиршествах»:
Был в одной кубанской газете такой обычай. На праздник накрывали богатый стол в самой большой комнате, наливали и. ждали выступления самодеятельных артистов из хуторов и станиц, которые заказывал редактор [муж., 67 лет]. Промежутки между выступлениями были столь короткими, что сотрудники успевали только выпить. Быстро закусить удавалось не всем. Выступления тянулись долго, напряжение «голодающих» и уже изрядно принявших на грудь журналистов усиливалось. Через какое-то время редактор исчезал по-английски, и радостные работники пера принимались наверстывать упущенное за время никому не нужных концертов. В спешке кто-то мог уколоть коллегу вилкой, пролить вино на одежду. И пошло-поехало. До мордобоя доходило редко, но случалось. Были и обиженные, которые из-за своей нерасторопности не захватили целлофановые кулечки, чтобы наскирдовать в них остатки пиршества и продолжить банкет в более узком кругу в своих кабинетах [1].
Один из типажей – внештатник на пенсии, имеющий в прошлом определенные заслуги:
Сотрудники «Кубанских новостей» хорошо помнят внештатного автора, бывшего военного, Николая Николаевича Б-кого. Человек он был хороший, но как автор специализировался всего на двух темах: «Призыв в армию» и «Соревнования в краснодарской С[редней]Ш[коле] № 65», где он подрабатывал учителем физкультуры. Беда была в том, что текста было всего два, которые внештатником корректировались в зависимости от сезона. Со временем от его услуг отказались, но такие шаблонные материалы, будто написанные под копирку, называли «евангелием от Николая» [5].
Внештатник находится на грани «своего» и «чужого»: это как бы полужурналист, не вполне профессионал. Он постоянно становится персонажем баек о профессиональной некомпетентности. Например, распространен сюжет о внештатнице (имя и фамилия могут варьироваться), начавшей свой материал о возложении венков к Вечному огню в День памяти и скорби словами: «»Сегодня ранним утром 22 июня после артиллерийской и авиационной подготовки немецкие войска вероломно перешли границу нашей Родины», – сказала нашему корреспонденту вице-губернатор Краснодарского края» [1].
Редактор – еще один популярный образ в байках. Это своего рода «негативный свой». Известен сюжет, как руководство борется за дисциплину, например, встречая опоздавших у входа в редакцию с секундомером или заводя журнал, куда сотрудники должны записывать время своего прибытия и ухода с работы, а также количество материалов для газеты [6].
Немало рассказов в медийной среде и о немногословных чиновниках. Это пример «отрицательного чужого»:
Требовалось интервью с одним чиновником из мэрии, который долго не хотел встречаться с корреспондентом. Когда же он все-таки согласился, то на все задаваемые вопросы отвечал односложно: да – нет. А то и вовсе кивал или качал головой. Верхом красноречия считалась фраза на бюрократическом канцелярите, что-то типа: «Ваш поставленный вопрос мне понятен в свете предыдущих пояснений, мы обязательно сделаем все возможное, чтобы взять проблему на контроль, и ее решение не потеряет своей актуальности положительного решения в самой ближайшей перспективе». Тут я возмутилась и ответила его же языком: «Знаете, подобная практика проведения вышесогласованных интервью – не наша прихоть, поэтому извините, но я вынуждена поставить вас в известность, что оставляю за собой право сообщить о безрезультативности нашей беседы вашему вышестоящему руководству». Эффект был колоссальный: чиновник сразу же заговорил человеческим голосом [т.е. языком] [7].
Ритуалы, суеверия, магия
Как и многие другие профессиональные среды, среда журналистов имеет свои традиции, ритуалы, суеверия. Прежде всего, это традиции посвящения в профессию. Например, новичок должен накрыть для коллег стол, потратив на это первый гонорар. Иногда новичку даются нелепые или заведомо невыполнимые задания, чтобы проверить его на сообразительность; эти задания становятся затем предметом баек, которые кочуют из редакции в редакцию:
Для проверки внештатников (справятся или нет они с первым заданием) часто использовался в отделе информации газеты «Кубанские новости» такой метод: поручалось провести соцопрос, порой на нелепую для официальной газеты тему. Например, что думают горожане о праздновании Дня независимости США. Одно из таких проверочных заданий поручили новичку – Тане Киреевой [22 года]. Думали, не потянет. Ан нет. Через полчаса приходит она, и текст готов, очень добротно написанный. Успешно проработав в кубанских газетах, Таня переехала в Москву и была известна до эмиграции в Канаду как модная писательница Оксана Неробкая. Позже она призналась, что первое свое задание просачковала – никакой соцопрос она не делала, персонажей выдумала. Написала все за пять минут, но, чтобы никто
не насторожился такой прытью, полчаса погуляла в парке [1].
Поступил на стажировку в газету «Кубанские новости» студент. А таких, бывало, много было. Потоком шли, и всем задание нужно давать. Не напасешься на каждого. Тем паче что дашь, бывало, задание стажеру, он покивает головой и пропадет. Ни ответа ни привета. Тогда старшие товарищи в отделе покумекали и решили давать стажерам такие задания, на которые не каждый согласится. Например, поработать кондуктором в трамвае или опросить молодых людей, которые на неофициальной бирже труда тусуются. С вывесками такими: «Чиню замки», «Веду ремонтные работы». Неизвестно почему, но стажеры боялись близкого контакта с рабочими по вызову или с пассажирами в роли помощника кондуктора. Задания такие проходило немного, но тот, кто выдерживал испытания, был на хорошем счету и со временем даже становился уважаемым журналистом [8].
Зачастую происходит мифологизация журналистского инструментария, профессиональной атрибутики. Журналисты могут делиться опасениями, что набранный в компьютере текст для срочной статьи внезапно куда-то исчезнет, в ручке может закончиться паста, а диктофон не запишет важное интервью, способное резко поднять интервьюера по профессиональной лестнице.
Журналистам известны суеверия: например, считается, что не следует подробно рассказывать о материале статьи, пока он не будет сдан в номер; журналист несколько раз подумает – возвращаться ли с полпути и менять ли обычный маршрут на другой (вплоть до того, с какой стороны подойти ко входу – с правой или с левой). Нельзя ронять кассету, возвращаться с половины пути; следует стучать по дереву, чтобы не сглазить. Существует и вера в «дурной глаз». Так, журналистка «Кубанских новостей» однажды не поверила в примету, что если не выпить с коллегами за новые босоножки, то они непременно порвутся. Когда так и случилось, она раздобыла заклинание от сглаза: «Через тень, через плетень, через мраки обрати свои враки на свои же сраки» [5]. О журналистке Ольге Мальшако-вой рассказывают, что она никогда не принимает участия в журналистских фуршетах, объясняя это так: «Не могу той же рукой, что ем с барского стола, потом нормальные материалы писать» [1].
Влияние на среду и влияние среды
Спецификой журналистского фольклора является то, что часто он выплескивается на страницы газет или попадает в эфир, а также в художественную литературу. Журналистские байки и анекдоты использовали в своем творчестве писатели и публицисты Петр Придиус[7], Валерий Кузнецов[8], Евгений Петропавловский[9], Светлана Шипунова[10].
С другой стороны, журналисты иногда публикуют материалы с сочиненными ими же самими сюжетами, которые, в свою очередь, затем фольклоризуются. Например, в «Кубанских новостях» 1 апреля опубликовали материал о тайной встрече губернатора Кубани с Фиделем Кастро». Позже рассказывали, что эта шутка стоила редактору газеты его поста и что одна журналистка приняла розыгрыш за чистую монету и отослала «новость» на Би-Би-Си [4]. Пожалуй, самой резонансной была первоапрельская шутка газеты «Кубанский курьер», где в 1993 г. был напечатан материал о том, что якобы в центре Краснодара, на Шуховской башне в цистерне незаконно разводят крокодилов; когда все раскрылось, цистерну транспортировали на вертолете и уронили в воды Краснодарской ТЭЦ. До сих пор некоторые люди уверяют, что видели там огромных рептилий[12]. Публиковались также сведения о том, что на Всесвятском кладбище тайно захоронен В.М. Пуришкевич, а в туалете одного из старинных особняков на ул. Фрунзе в краевом центре (там находится мастерская скульптора Александра Аполлонова) некий казачий генерал в Гражданскую войну обронил шашку с алмазами[13]. Эти истории журналистам действительно рассказывали представители коренной краснодарской интеллигенции, затем они были растиражированы прессой и из газет перешли в городской фольклор[14].
Специфика «журналистского» сегмента поля постфольклора в том, что он открыт для влияния извне и сам влияет на другие сегменты. Зачастую в журналистскую среду возвращается то, что когда-то из нее вышло.
Примечания:
1 См.: Неклюдов СЮ. После фольклора // ЖС. 1995. № 1. С. 2-4.
2 Цитируемые полевые записи хранятся в личном архиве И.В. Карасева.
3 См.: Минченко А. А поговорить? Прикинь – 20. // Краснодарские из вестия. 2010, 17 авг. № 1 [Юбилейный выпуск]. С. 2.
4 См., например: Павловская Т. Раз- два – взяли! Любовь к черной одежде довела журналистку до принудительного раздевания в милиции // Российская га зета. 2004, 4 окт. С. 4; Перова А. Бди! или Казус Симкиной // Юга. 2004, 6 окт. С. 3; Турьялай С. Форма шахидки оказалась журналистке не к лицу // Коммерсантъ (Ростов). 2004, 6 окт. С. 7 и др.
5 Турьялай С. «Мамочка, я тебя очень люблю!» – сказал Дима Сысенко перед тем, как машина краснодарского градо начальника сбила его насмерть // Ком сомольская правда. 2001, 17 февр.
6 Салошенко В. Председатели и губер наторы. Взаимосвязь времен, или Судь бы, жизни и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет – с 1937 по 2002-й. Краснодар, 2002. С. 215.
7 Придиус П. Богато ж у нас всяких глупостев (Думки Степана Хуторского). Краснодар, 1996.
8 Кузнецов В. Факультет дуристики. Краснодар, 2008.
9 Петропавловский Е. Наш махонь кий Париж. Поколение индиго и дру гие. Краснодар, 2010.
10 Шишкова-Шипунова С. Дураки и умники: Газетный роман. М., 1998.
11 Ребров А. Кубанцы и кубинцы – братья навек // Кубанские новости. 2001, 1 апр. С. 6.
12 Карасев И. В квартире с рептилией // Краснодар. 2003, 11–17 июля. С. 8.
13 Енин Л. Шашка с алмазами на дне «очка» // Московский комсомолец на Кубани. 2006, 25 февр. – 3 марта. С. 6.
14 Впрочем, чаще журналисты эксплу атируют ходульные сюжеты – «крути на полях», НЛО, йети (снежный человек), люди с экстрасенсорными способностя ми и т.д.
Список информантов:
1. И.К., муж., 30 лет, начальник отдела информации газеты «Кубанские новости».
2. Константин Бельчанский, 45 лет, корреспондент газеты «Кубанские новости».
3. Олеся Кузнецова, 23 года, корреспондент газеты «Краснодар».
4. Ольга П., 28 лет, работник пресс-службы администрации Краснодарского края.
5. О. Попова, 30 лет, журналист газеты «Кубанские новости», 30 лет.
6. А.Т., муж., 30 лет, журналист газеты «Краснодар».
7. Елена Манько, 25 лет, журналист газеты «Краснодар».
8. Инга Б., 30 лет, корректор газеты «Кубанские новости».
ИГОРЬ ЮРЬЕВИЧ ВАСИЛЬЕВ, канд. ист. наук, ГНТУ «Кубанский казачий хор»; ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ КАРАСЕВ, Краснодарское краевое отделение Союза писателей России; «Российская газета» (Краснодарский филиал).
Статья опубликована в журнале «Живая старина», 2011, №3.
Профессиональные суеверия: журналистика
С давних времён люди имели склонность объяснять всё вокруг вмешательством высших сил -тогда же появились и суеверия. Древние славяне, например, задабривали домовых молоком, а Деда Мороза киселём (в то время дедушка считался злым духом и накануне Рождества люди высовывались в окошко с ложкой киселя, упрашивая старца не портить посевы). Верили в «злую» и «добрую» нечистую силу, которая по большей части селилась в лесу. Однако, даже несмотря на то, что мы живём в XXI-ом веке, суеверия не перестали существовать. И зачастую у разных профессий есть свои «пунктики» насчёт суеверий, известные ещё со студенческой скамьи. А у журналистов, наверное, таких «пунктиков» больше, чем у кого бы то ни было.
Как ни удивительно, но журналистика — сфера деятельности скрытная, а узнать у журналистов что-то, не относящееся к делу, практически нереально. Это особый мир, попасть в который дано не каждому. И конечно, есть приметы, свойственные этой профессии. Со мной поделились опытом несколько «акул пера» — студенты последнего курса Института журналистики БГУ, успевшие проверить на себе, какие же в журналистике суеверия и как они работают.
Алексей Гузов, аудиовизуальная журналистика:
«Если уронил текст, то перед тем, как поднять, обязательно сядь на него (улыбается). И примета — для материалов нужно брать с собой две батарейки на фотоаппарат. На одну не надейся! И вообще нельзя надеяться на одну технику: диктофон или фотик — подводят часто. Важно уметь работать на аналоговых инструментах, таких, как ручка и блокнот».
Вероника Злобич, менеджмент СМИ:
«Ни одного серьёзного суеверия журналистов не знаю, честно. Из рабочего — не смеяться с опечаток коллег, ибо по иронии самим в печать можно выпустить ляп всем ляпам; не удалять даже весомые исходные материалы, потому что вскоре именно они могут смертельно понадобиться, не зарекаться на «сенсацию»: материал возьмёт и не выстрелит — это практически невозможно спрогнозировать».
Марта Кудина, аудиовизуальная журналистика:
«Все люди суеверны, даже те, кто это отрицает. Я верю в плохое значение числа 13, чтобы не сглазить, плюю через левое плечо. В журналистике особых суеверий не знаю. Для меня плохая примета — смеяться над чужими ошибками в газете или других СМИ. После этого обязательно сам допустишь ошибку. Не полагаюсь полностью на диктофон, верю, что нет-нет да и подведёт. Это банально? Да, но так есть.
Вот суеверия в студенчестве мне больше знакомы: самое главное, когда упала зачётка на пол, то нужно на неё сесть, а потом поднять, тогда сессия будет лёгкой. У меня произошёл такой случай с зачёткой на вокзале — всё сделала как полагается». (Смеётся.)
Наталия Рудаковская, аудиовизуальная журналистика:
«Я сама не очень верю в какие-то суеверия. Верю, скорее, в случайности, совпадения и закономерности. Так, например, если я заранее уверена, что интервью пройдёт успешно, то беседа обычно оказывается тяжёлоё. А если очень волнуюсь, то зачастую всё получается. Но, может, это простая психология.
Вообще, моё личное суеверие связано с диктофоном — верю, что перед записью нужно обязательно его протестировать, даже если он безотказно работал до этого. А иначе что-то может пойти не так: звука, например, не будет или сама запись сотрётся».
В любом случае, журналисту необходимо прежде всего верить в себя, а уже потом обращать внимание на суеверия. Ну, и не забывать проверять технику, конечно!
Газетное-2. Приметы.
Недавно, кажется, мне было 27 и я работал в газете. Как и на ТВ, коллектив издательства делился на «технарей» и «творцов». К последним (то есть, к нам) руководство относилось лояльно и сквозь пальцы смотрело на наши пьянство и опоздания. Что первых (то есть технарей) жутко бесило.
— У них тяжелая работа, — пояснял технарям директор, Михаил Алексеевич, как чужой, глядящий им прямо в душу. — Пером творцов пишется история!
История, написанная нашими перьями, попадала в газету не сразу: её печатали на А3 и вешали на стенку в редакции. Каждый мог подойти и, ковыряясь в носу, прочесть наш, ещё не опубликованный, еженедельный альманах. Сделано это не только для поиска ошибок (а они всё равно пролезают в газету), но и для склок с редактором, задача которого — кастрировать наш гений и впихнуть в конечный продукт невпихуемое.
В тот четверг мы закончили обсуждение свежего номера и ну давай его отмечать. Ещё же так совпало, что завтра 23 февраля. С грохотом соединили столы, выложили копченые трупы скумбрии.
— Испачкаем, — резонно заметил Сергей Алексеевич.
Мы все как-то одновременно посмотрели на висящий макет. Быстро сорвали листы с гвоздиков, постелили. Получилось красиво. Даже Вадик, ответсек, заметил, что бутылка, стоящая на заголовке «С праздником вас, наши защитники!», в лишний раз подчеркивает торжественность момента.
Налили, встали, чокнулись. В этот момент в кабинет и в нашу жизнь пришёл директор издательства, Михаил Алексеевич.
— Празднуете? — зачем-то спросил он у замерших творцов с открытыми ртами и тут его взгляд упал на скатерть.
— Уроды мамины. Микробы тифозные, — сказал Михаил Алексеевич, с шумом наливаясь кровью. — Ни стыда у вас, ни совести. Ни этики у вас, ни понимания. Животные вы безнравственные. Всех лишаю праздничной премии. Уйдите из моего мира и этой редакции.
PS Мореманы придумали не произносить слово «последний». Вахтовики-буровики цепляют на вышках мётлы. Пожарные и скоропомощники не желают друг-другу спокойного дежурства. Профессиональные водятлы не возят с собой новые лопаты. Есть много разного рода запретительных профессиональных примет.
У журналистов они тоже есть. Например, не пить на газетах.
Дубликаты не найдены
Не знаю. Мы в редакции очень любим всё, что угодно делать с применением газет. Сегодняшние, правда, жалко, а вот просроченные самое оно.
оказывается, кабинеты всех газетных редакций друг на друга похожи
копченые трупы скумбрии.
Не, чукча не писатель.
Спасибо, что заметили. Журналисты в своей среде намеренно коверкают слова и фразы. А создать оксюморон — вообще высший пилотаж.
Понимают, к сожалению, не все, шутить так лучше среди своих. Буквально вчера получил возмущение заказчика на предложение «сбросить мне ТЗ в электрическом виде».
— В электронном, может быть?! — кричат с того конца провода.
Так что такие вот дела.
Газетное пошло, а ТВшное готовится? =)))
оксюморон — трупы тушек скумбрии))
А за исключением этого написано читабельно+
оксюморон — это живые трупы скумбрии
а трупы тушек — это тавтология
но, для справки, примеры оксюморонов я тут не приводил. просто обозначил как данность.
как будущий журналист, буду иметь ввиду, за что можно лишиться премии и получить люлей от суеверного начальства. Спасибо)
отец — бывший пожарный с 30-летним стажем. ни разу от него ничего не слышал про «спокойное дежурство».
родной брат — профессиональный водитель с 20-летним стажем на всех видах техники (кроме автобуса пожалуй). про новую лопату тоже ничего не рассказывал.
Не всё так плохо
Газетное
Пост пикабушника @WWolf08 спустя 103 дня добрался до газеты нашего города. Естественно, без указания первоисточника)
Крайне вероятно, что и остальные истории также экспроприировали.
Про Die Welt, Свен Феликс Келлерхофф и снос памятника. Реакция.
Доброго времени суток!
Сегодня услышал по телевизору, а потом ознакомился непосредственно в интернете подробности «замечательнейшего» немецкого журналиста Свена Феликса Келлерхоффа по поводу Битвы под Прохоровкой. Кроме общего вранья про это сражение потрясло его требование немедленно снести мемориал, посвященный этому сражению в Прохоровке.
Мой прадед воевал на Курской дуге. Может быть был и там. Он ремонтировал вышедшие из боя танки.
Да, это было давно. Но меня эта статья оскорбила. И я стал думать — а что можно сделать. Что могу сделать я. Не государственная дума, не наш МИД, а я.
Сначала хотел написать в эту газету электронное сообщение (благо контакты у них есть). Но такое письмо можно просто удалить, или отправить в спам. И тут я вспомнил, что есть простой и старый способ просто послать на физический адрес газеты почтовую открытку с простой надписью:
» Sven Felix Kellerhoff ist ein Lügner » (Свен Феликс Келлерхофф — лжец).
И открытку выбрал посвященную Дню Победы с изображением Георгиевской ленты.
А если такая открытка придет не одна, если их будет пусть 10, 100 — из разных городов России, как минимум — это невозможно будет не заменить или «забанить».
Почтовый адрес газеты:
Axel-Springer — Straße 65, 10969, Berlin, Deutschland
Получатель: Die Welt
И не важно, что будет делать с этими открытками газета. Важно что бы они шли и почтальоны их носили. ЭТО не замеченным не будет. А главное в этой истории что бы там поняли: Победа над фашизмом наших дедов и прадедов — это тоже наша победа. А то они сомневаются.
Прошу Вас меня поддержать.
Шиловка
В 1998 году было мне 8 лет. Ежегодно проводил всё лето в деревне. И уж не знаю где подхватил в те годы идею, но сделал некую деревенскую стенгазету. Конечно, отец помог с реализацией технической части, но «материалы» все были на нас — детях. Писали от руки. Рубрики были типа «Интервью с тётей Зоей» (как у вас дела в огороде). Переписывали анекдоты. Рядом с газетой висел карандаш и мы радовались рисункам и комментариям, появлявшимся на наших трёх страницах.
Уже через год мы отмечали «днюху» Шиловки (так назвали газету, деревня у нас — Шилово). И в течение 5 следующих лет это стало доброй деревенской традицией. Собиралось полдеревни, дети пели и плясали — развлекали народ. Родители мне подарили печатную машинку антикварную (1930-е). На ней я осваивал навыки машинописи (компьютера еще не было). И с 2002 года газета стала «печатной».
Примерно в тот же период, тираж газеты стал, внимание, 2 (ДВА) экземпляра. Один висел рядом с моим домом, второй посередине деревни. И расширились мы аж до 6 полос. Новые выпуски делали как только место в рубриках «для заметок», «новости деревни» и подобных заканчивалось (люди сами карандашом писали).
Детская шалость в виде стенгазеты немного и на судьбе сказалась — за плечами 3 года в профессиональной школе журналистики, а также попытка поступить на ЖурФак.
Ныне традиция продолжается. Каждый год, вырываюсь в родную деревню хотя бы на неделю. И обязательно делаю выпуск. 19 лет в этом году будет газете. А мне уж под 30. Но пока еще не родилось потомство, некому передать должность главреда Шиловки. Всё впереди! А пока лишь остается перелистывать папки с архивом газеты и бесконечно ностальгировать.
Видимо, автор разбирается в сортах
THE WASHINGTON POST ДЕМОНСТРИРУЕТ НОВЫЕ СТАНДАРТЫ ЖУРНАЛИСТИКИ
Защищать свои источники — обычная практика для СМИ. Ведущие мировые газеты часто публикуют информацию, слитую им на условиях анонимности и защиты интересов источника. Вполне логично: вряд ли найдётся дурак, согласный подставиться, связавшись с журналистами, которые его потом ещё и вложат. Поэтому нормальные журналисты относятся к своим осведомителям очень бережно, неизвестно, где и когда тебе ещё раз так повезёт.
Хочу рассмотреть этот стандарт журналистики на конкретном примере.
В 2013–2014 годах разгорелся скандал вокруг Эдварда Сноудена. Секретную информацию, которую он слил, опубликовали четыре издания — The New York Times, The Intercept, The Washington Post и The Guardian. The Washington Post получила за эти публикации Пулитцеровскую премию, да и остальные газеты, я думаю, некисло подняли свои рейтинги и ЧСВ.
Сейчас настало время отблагодарить своего благодетеля, поэтому три из четырех изданий призвали американское правительство разрешить Сноудену, находящемуся сейчас в России, вернуться в США — без риска быть посаженным. Я говорю три, потому что нашёлся Иуда, который добрых дел не помнит. The Washington Post потребовала отдать Сноудена под суд. Что должно было произойти в редакционной политике, если крупнейшая в США газета решила нарушить один из основных принципов профессии и засудить собственный источник?
По мнению редакторов The Washington Post, «не все сливы одинаково полезны». В частности, данные о программе PRISM, дающей АНБ прямой доступ к серверам коммуникационных компаний США. Сейчас они заявляют, что сливать информацию о важной международной разведывательной программе было непростительно. Но ведь они же её и опубликовали! Именно за материал о программе PRISM The Washington Post получила Пулицеровскую премию! В этом и состоит весь абсурд — не Сноуден принимал решение о публикации, а сами редакторы. Значит и спрос не с него, а с них. Раз вы такие правильные, то верните премию и напишите заявление по собственному.
Только странной мне кажется это внезапное законопослушание. Думаю, что не ошибусь, предположив, что с тех пор правительство США сильно наступило на хвост редакторам The Washington Post. Потому как за три года из уважаемого издания газета превратилась в рупор американской пропаганды. Именно The Washington Post принадлежат шедевральные в своей абсурдности материалы про российских хакеров, взломавших базы данных Демократической Партии. И именно они неоднократно (и бездоказательно) обвиняли Дональда Трампа в связях с Россией.
Такое впечатление, что рядом с главредом постоянно стоит агент АНБ, держащий пистолет у его виска. В этом случае поддержать Сноудена сейчас было бы форменным самоубийством. Единожды прогнувшись, сложно потом вести себя как профессиональный журналист.